Версия для слабовидящих
На саммите стран БРИКС, прошедшем в августе в южноафриканском Йоханнесбурге, было объявлено о расширении альянса — к нему присоединятся Саудовская Аравия, ОАЭ, Иран, Эфиопия, Египет и Аргентина, при этом аббревиатура из пяти букв не изменится. Экспертов не пугает разнообразие новых членов БРИКС — рост торговли ожидается как минимум из-за эффекта низкой базы. Перспективы же появления единого платежного инструмента, альтернативного доллару США, осложнены низким уровнем экономической интеграции стран.
На прошедшем в ЮАР саммите глав стран БРИКС было принято решение о расширении объединения за счет Саудовской Аравии, ОАЭ, Ирана, Эфиопии, Египта и Аргентины. Эти шесть стран станут полноправными членами блока с 1 января 2024 года, а следующий саммит БРИКС пройдет в Казани уже в расширенном формате. Не исключено, что в следующем году рассмотрят перспективы присоединения и других развивающихся стран.
Напомним, об объединении четырех стран (Бразилии, России, Индии и Китая) в качестве неформального клуба было объявлено в 2006 году, в 2011 году к четверке примкнула ЮАР, и БРИК превратился в БРИКС. Формально страны содружества не связаны какими-либо экономическими преференциями — они торгуют на прежних условиях (все страны являются членами ВТО), не являются частью единого таможенного союза (как страны ЕАЭС) или валютной зоны (как страны, входящие в зону евро). При этом все страны основной «пятерки» открыли в 2015 году Новый банк развития, кредитующий проекты, направленные на улучшение инфраструктуры и развитие зеленой экономики.
Торг уместен
Оборот российской торговли как со старыми, так и с новыми членами БРИКС активно растет. В прошлом году объемы российского экспорта увеличивались на фоне роста цен на энергетические товары, в этом году динамика прямо противоположная, однако оборот продолжает увеличиваться, в том числе за счет более активного импорта. Так, товарооборот России и Индии в первом полугодии 2023 года увеличился почти в три раза по сравнению с аналогичным периодом прошлого года — до $33,5 млрд, а товарооборот России и Китая за полгода вырос в годовом исчислении на 40,6%, до $114,6 млрд, в том числе экспорт из Китая в РФ — на 78,1% (до $52,3 млрд), а импорт российских товаров и услуг вырос на 19,4%, до $62,3 млрд. В Африку же растет экспорт пшеницы, Египет лидирует по ее закупкам — в августе в страну было отправлено 600 тыс. тонн, отмечалось в данных мониторинга Российского зернового союза. Появились и поставки в другие африканские страны и страны Латинской Америки — в августе прошлого года этих стран в числе покупателей не было.
Бизнес действительно стремится выходить на новые рынки, подтверждали “Ъ” российские торгпреды сразу в нескольких азиатских странах. Экспортеров уже не пугают ни расстояния, ни проблемы с логистикой и расчетами: части компаний приходится работать с новыми посредниками, другим — искать прямых покупателей и местных партнеров. Член комитета по денежно-кредитной политике «Деловой России» Алексей Порошин отмечает, что оборот со странами ЮВА вырос в прошлом году на 30%, с Ираном — на 15%, компании России активно смотрят на рынки арабских стран, в первую очередь Саудовской Аравии.
По мнению руководителя Российского центра компетенций и анализа стандартов ОЭСР РАНХиГС Антонины Левашенко, расширение БРИКС для российских экспортеров открывает возможности по освоению новых рынков, так как любое объединение стран — это площадка для регулярных переговоров. Есть и перспективы появления формальных договоренностей об упрощении взаимной торговли, полагает эксперт. Инвесторы также получают вполне четкий политический сигнал к освоению новых рынков, а одно из ключевых требований для любого инвестора — стабильность, добавляет Антонина Левашенко. На ее взгляд, если рассматривать расширение БРИКС как последовательный процесс, то для инвестиций это позитивное явление. Очередной толчок может получить и давняя идея о создании арбитража БРИКС для рассмотрения инвестиционных споров, а также достижение более «тонких» решений в области климатической повестки, которая зачастую используется в качестве обоснования для введения барьеров в торговли, ожидает эксперт.
Управляющий директор по международному многостороннему сотрудничеству и интеграции РСПП, исполнительный секретарь Делового совета ЕАЭС Сергей Михневич отмечает, что решение о расширении БРИКС имеет в первую очередь политическое обоснование, а экономического базиса в нем не так много. При этом у Саудовской Аравии и ОАЭ уже есть развитые связи с другими странами БРИКС. С Эфиопией, напротив, российские поставки лишь немногим превышают $300 млн, но в стране реализуются крупные инфраструктурные проекты с участием китайских компаний. Также Эфиопия может стать примером для других стран Африки, демонстрирующим, что они могут участвовать в формировании новых «правил игры» на глобальном уровне, в том числе — в международной торговле.
Важным является и то, что новый БРИКС объединяет страны, на которые приходится 80% мировой добычи нефти, что делает объединение исключительно важным игроком в мировой энергетике, добавляет Сергей Михневич,— при этом в объединении есть как крупнейшие производители, так и потребители энергоресурсов. В дальнейшем же постепенное развитие связей может стимулировать инфраструктурные и инвестиционные проекты, а также рост торговли, особенно с учетом эффекта низкой базы. Важным аспектом может стать и изменение цепочек добавленной стоимости, которые сейчас зачастую завязаны на другие страны. Тогда как «более прямая» торговля может убрать посредников и снизить трансакционные издержки, максимизируя благосостояние членов объединения. Определенным ориентиром для БРИКС может выступить АСЕАН. На момент создания ассоциации ее участники были жесточайшими конкурентами друг для друга во многих отраслях экономики, и решение об объединении носило политический характер. Однако накопленный опыт взаимодействия позволил отстроить и экономические отношения, что нашло отражение в создании одного из крупнейших рынков в мире, поясняет господин Михневич. В дальнейшем БРИКС может стать «зонтиком», включающим страны, которые сами выступают драйверами интеграционных процессов в своих регионах, например, ЕАЭС — для России, не исключает эксперт.
Валютный вопрос
Одним из самых важных вопросов на повестке остается появление какого-либо общего механизма для проведения расчетов. Эти дискуссии ведутся не первый год, однако пока носят преимущественно теоретический характер — даже для развития торговли в нацвалютах требуется относительно сбалансированная торговля двух стран. Тем не менее БРИКС может стимулировать использование таких валют, и возможно, страны смогут прийти к созданию единой платежной системы в будущем, прогнозирует Антонина Левашенко.
Главный макроэкономист УК «Ингосстрах-Инвестиции» Антон Прокудин настроен более скептично. На его взгляд, пока члены БРИКС даже в текущем формате являются странами, отдаленными не только логистически (что разрывает уровень цен между ними), но и по типам экономики: ЮАР, Бразилия, Россия активно экспортируют сырье, а Индия и Китай являются быстрорастущими несырьевыми экономиками, поэтому появление единой валюты стран БРИКС (по типу евро), по мнению эксперта, не выглядит реалистичным, тогда как создание аналога специальных прав заимствования (СДР) для международных расчетов — возможно, как и увеличение роли таких валют, как юань и дирхам, уже популярных у российского бизнеса.
«Новые члены объединения также обладают рядом особенностей. Аргентина — страна с проблемной финансовой системой, при этом она нуждается во внешней валюте для расчетов в том числе внутри страны. Иран отрезан от SWIFT, но активно торгует с другими странами — этой стране также полезно иметь стабильную валюту для внешней торговли. Египет и Эфиопия — менее развитые страны, которые, скорее всего, рассчитывают на приток инвестиций и туристов»,— полагает Антон Прокудин. В Саудовской Аравии курс риала привязан к доллару США уже много лет, причем currency board (крайняя форма жесткой привязки курса) работает в этой стране вполне успешно, но отношения с США ухудшаются, поэтому Эр-Рияд может рассмотреть и переход в привязке к юаню. ОАЭ же это страна со специфической небольшой экономикой, она более развита, чем Индия и Китай, и ее курс привязан к доллару, поэтому, по мнению господина Прокудина, ОАЭ могут выступить в роли своеобразной «Швейцарии» для остальных стран БРИКС — несмотря на религиозные ограничения, там есть процентные ставки и рынок fixed income, поэтому их банки вполне могут использоваться для хранения средств представителями финансовых систем стран объединения. К тому же дирхам — это устойчивая валюта с большим активным сальдо, которая еще долго может быть привязана к доллару США, полагает эксперт. Причем восприниматься дирхам, на его взгляд, будет именно как аналог американской валюты, что очень удобно.
Директор дирекции инвестиционной аналитики «БКС Мир Инвестиций» Кирилл Чуйко полагает, что при добавлении новых стран ценность объединения растет, увеличивается объем товарооборота, но перспективы «ухода от доллара» различны для России, где товарооборот в долларах США и евро уже сильно снизился и это произошло вынужденно, и других стран, которые, скорее, будут искать возможности для диверсификации способов расчетов: доллар не безрисковая валюта, есть риски перекредитованности экономики, высокого госдолга. В целом, по мнению господина Чуйко, если политические выгоды от расширения БРИКС могут оказаться быстрыми, то экономические — это игра вдолгую, а перспективы запуска единой валюты ограниченны: юань сложно «переплюнуть», создание же единой экономической зоны, как в случае с евро, на его взгляд, сложно.